Румынская литература

Источник:

Тип статьи: Регулярная статья

Румынская литература - национальная литература румынского народа.

Общие положения

Особенность румынской литературы состоит в том, что она зародилась под влиянием латинского Запада и византийско-славянского Востока. Несмотря на то, что из разговорного латинского языка бывших балканских провинций Римской империи к 9 в. сформировался румынский язык (входит в романскую группу языков), после принятия от болгар к концу 9 в. церковной организации христианства византийского толка старославянский стал языком церковной службы, а затем и официальным языком культуры новообразованных государств Валахия и Молдова (14 в.).

Влияние Библии

В 15–18 вв. румынская культура развивалась в славянско-православном духе, поэтому лишь в 16 в. появились переводы библейских книг на румынский язык. В основном это были переводы Псалмов, осуществленные анонимными книжниками из духовенства (так называемые «Псалтырь Шкейяну», «Воронцовская псалтырь», «Псалтырь Хурмузаки»). Это были первые румынские литературные тексты, напечатанные дьяконом Кореси в Барашове: «Псалтырь» (1570) и «Славо-румынская псалтырь» (1577). В 1651 г. Псалмы были изданы в Бэлграде (Алба-Юлия) под названием «Псалтырь, называемая песнью счастливого пророка и царя Давида, списанная с разумом с жидовского извода на румынский язык».

В предисловии митрополит Симон Штефан так объяснял необходимость обращения к оригинальному тексту: «Вода всегда более чиста в источнике, чем в ручейке». Неслучайно первым памятником румынской поэзии стала не имеющая аналогов в православной литературе стихотворная «Псалтырь святого пророка Давида» (1673) митрополита Дософтея, образцом для которой послужила «Псалтырь» Я. Кохановского). «Псалтырь» Дософтея написана оригинальным поэтическим языком, предвосхитившим язык новой румынской поэзии. Дософтей также издал псалмы в прозе: «Вразумительная псалтырь святого пророка Давида» (Яссы, 1680), которая наряду с другими ранними версиями была использована митрополитом Антимом Ивирянулом в печатной «Псалтыри» (Бухарест, 1694).

В 18 в. Псалмы неоднократно издавались в центрах религиозной культуры: Рымнике, Хурезе, Бузэу, Бухаресте, Яссах. Среди других, менее значительных версификаторов Псалмов привлекает внимание Теодор Корбя, предпославший «Стихотворной псалтыри» (1725) оригинальную поэму о царе Давиде, которого он воспевает за музыкальное мастерство и за религиозное значение его творений, «прославляемых христианами всюду под солнцем».

Значение переводов ветхозаветной поэзии и их широкая популярность заключалась не только во влиянии на развитие и унификацию румынского языка, но и в резонансе, который эта поэзия (особенно Псалмы) получила в эпоху турецкого ига. В феодальной Валахии и Молдове (как и во всем христианском средневековье) Псалтырь оказалась самой читаемой книгой, так как она обычно выделялась из Библии и часто издавалась вместе с Новым заветом.

В 1582 г. по инициативе кальвинистского епископа Михаила Гордона была опубликована так называемая Палея из Орэштия, первая, хотя и неполная (только Бытие и Исход) попытка перевода Пятикнижия. Этот перевод — коллективный труд пяти священнослужителей, использовавших не только венгерскую, сербскую, греческую версии, но и первоисточник на иврите, — считается одним из первых памятников румынского литературного языка. Полный перевод Ветхого завета, осуществленный в 1664 г. молдовским ученым Н. Милеску Спафария и имевший хождение в рукописи, так же, как и «Палею», использовала группа переводчиков во главе с братьями Гречану для создания канонического текста Библии, изданного в 1688 г. в Бухаресте по указу господаря Шербана Кантакузина.

Примечательно, что в «Библию Шербана» был также включен приписанный Иосифу Флавию апокриф «О примате разума над чувством» (перевод Н. Милеску из страсбурской Библии 1526 г., в которой он дан под названием «Четвертая книга Маккавеев»). В 1795 г. Библия была опубликована в переводе Самуила Мику, в 1860 г. — митрополита Андрея Шагуна, частично Ветхий завет перевел в 1858–60 гг. основатель румынской Академии поэт Й. Элиаде-Рэдулеску. В 1938 г. священники Г. Галактион и В. Раду осуществили перевод Ветхого завета, пользуясь как ивритским оригиналом, так и Септуагинтой (см. Библия. Издания и переводы), который заменил канонический перевод 1688 г.

Интерес к библейской тематике нашел отражение в широком распространении апокрифов и других рукописных переводов, источником которых была древнееврейская мидрашистская (см. Мидраш) и раввинистическая литература. В 15–18 вв. священники и монахи были переводчиками, соавторами и переписчиками этих текстов, имевших хождение в различных вариантах на старославянском языке. Одним из главных источников для апокрифов о библейских персонажах была так называемая Историческая Палея, расширявшая библейский текст (от книги Бытие до Судей Израилевых книги включительно). Она содержит легенды о Мелхиседеке (на иврите Малки-Цедек), о смерти Авраама, о Моисее, о разрушении Иерусалима и другие. Сюжеты этих легенд, а в некоторых случаях и сами тексты (например, повествование о Моисее) М. Гастер обнаружил в Брешит Рабба (см. Мидраш), «Сефер hа-яшар» и в других еврейских источниках. Легенда о смерти Авраама включена в собрание старых румынских рукописей, которые переписывал (1580) Григоре из Махача (опубликована Б. Хашдэу в «Словах пращуров», 1879). Версии о пророке Иеремии и о разрушении Храма содержатся в «Жизнеописаниях святых», переведенных с греческого и изданных в Яссах (1682) митрополитом Дософтеем.

Начиная с первой половины 17 в. морально-философские принципы Ветхого завета отражены в летописях, описывающих и анализирующих румынскую действительность. Это влияние заметно и в хронике Мирона Костина «О происхождении молдован», и в его философской поэме «Жизнь мира» (1673), полной библейских отзвуков, аллюзий к так называемой Соломоновой мудрости (см. Притчей Соломоновых книга, Экклесиаст) и Псалмам. Летописец 18 в. Йон Некулче в «Хронике Молдовы» неоднократно прибегал к параллелям с историей «ебреев». В этом же русле развивалось и церковное красноречие. Пафос и стиль библейских пророков послужили образцом для основного труда митрополита Антима Ивирянула — сборник его проповедей 1709–16 гг. «Поучения», в котором впервые в румынской прозе критикуется общественная мораль. В другом сочинении Ивирянула «Лики Ветхого и Нового заветов» (написано в 1709 г., рукопись обнаружена в 1910 г.) излагается генеалогия патриархов, царей и пророков от Адама до Иисуса. В этот же период в Яссах выходит «извод Ветхого и Нового заветов» под названием «Диван, или Спор мудрецов с миром, или Суд души с телом» (1698) — аллегория молдовского воеводы Дмитрия Кантемира. Тема книги: борьба духа с материальным миром, отождествляемым с грехом, находит у Кантемира не традиционно христианское решение — презрение к земной жизни во имя загробной, — а новое ренессансное — победа «духа в мире сущем». Наряду с другими источниками Кантемир обильно цитирует книгу Бытие и Пророки книги.

Румынская литература периода национального возрождения (первая половина 19 в.), когда румынские княжества находились в двойном подчинении (Османской и Российской империям), отмечена сильным библейским влиянием. В этой связи интерес к библейским моральным ценностям, культивировавшийся в духе румынской литературы 17–18 вв., был усилен влиянием произведений европейского романтизма (иногда античности и Возрождения), навеянных библейскими мотивами. А. Белдим перевел с немецкого языка произведение С. Гесснера «Смерть Авеля» (Буда, 1821), И. Барак создал поэму в девяти песнях «Последнее рассеяние Иерусалима» (Бухарест, 1821) по Иосифу Флавию, он также перевел с итальянского языка «Трагедию Самсона» (Сибиу, 1859) Л. Риккобони. Первый сборник валашского поэта Г. Александреску «Элиэзер и Нафтали» (1832) открывался переводом одноименной поэмы французского поэта Ж. П. К. Флориана.

В 1835–36 гг. «Газета театрулуй национал» опубликовала отрывки известной трагедии В. Альфьери «Саул» в переводе с итальянского профессора К. Аристиа. О премьере трагедии в декабре 1837 г. критики писали, что это пример выполнения театром своей миссии — служить «школой морали и просвещения». Постановка «Саула» вызвала первый публичный конфликт с цензурой, связанный с библейской тематикой. Успех пьесы и ее современное звучание заставили насторожиться подчиненные России власти. После двух представлений на исполнение трагедии был наложен запрет, в связи с чем румынский театр временно прекратил свое существование до 1839 г., когда был создан театр в Яссах, где «Саул» вновь появился в репертуаре, а затем и в возобновленном в 1854 г. Бухарестском театре.

Й. Элиаде-Рэдулеску в 1834 г. включил в свой курс «новой и старой литератур» раздел о «священной, или еврейской поэзии». Среди его многочисленных переводов — Песнь Песней, «Еврейские мелодии» Дж. Байрона и другие. Элиаде-Рэдулеску — автор неоконченной поэмы «Анатолида, или Человек и силы», где изображена борьба человека с противостоящими ему с начала творения силами (части поэмы озаглавлены «Тоу-Воу» /на иврите тоху ва-воху — `хаос`/, «Гимн творению», «Каин и Авель» и т. д.). В цикле эссе «Библейское» (1858) он пишет о духовном влиянии Моисея, в котором видит воплощение политического гения, «глубоко проникнутого духом поэзии». Его основной философский труд «Равновесие антитез, или Дух и Материя» (1859–69) открывается анализом морально-правового значения Пятикнижия, которое было у древних румынских общин «первым сводом законов», сохранивших силу и в их первых государственных образованиях («Законом румын... в светском отношении было Пятикнижие, а в духовном — Евангелие»). Элиаде-Рэдулеску считал, что справедливые и либеральные принципы «Закона, провозглашенного на горе Синай», были восприняты «христианским демократизмом румын», но насильственно искажены иноземным влиянием. В искажениях «Моисеева закона» он обвиняет и евреев («сынов Мамоны»), поклоняющихся золотому тельцу.

Еврейская тема и участие писателей-евреев

Еврейская тема в румынской литературе и участие писателей-евреев в литературном процессе. В 1836 г. (за год до постановки «Саула») власти рекомендовали для просвещения народа перевод русской книги «Христос — подлинный Мессия»; румынская версия вышла под названием «Праща» (в которое вкладывался провокационный смысл), переводчик-священник признался, что внес в это сочинение свои добавления. Книгу напечатали в Яссах с благословения молдовского митрополита Вениамина (распространялась также в Валахии). «Праща» написана в форме диалогов, в которых на евреев возводятся разные наветы, в том числе и кровавый (см. Кровавый навет). В 1858 г. книга была переиздана в Бухаресте в типографии, которой руководил митрополит Нифон. Секретарь правительственного комитета (Дивана ад-хок) К. А. Росетти приказал конфисковать этот пасквиль и начал в газете «Ромынул» кампанию против антисемитизма. Противодействие антиеврейской пропаганде оказывали и некоторые религиозные деятели. Так, в 1845 г. архимандрит Эуфросин Потека, борясь с обскурантизмом и юдофобскими предрассудками, выпустил в переводе с французского книгу аббата Флёри «Обычаи евреев» (1679). Как бы в ответ на переиздание «Пращи» Бухарестский театр ввел в репертуар сезона 1858–59 гг. мелодраму австрийского драматурга С. Г. Мозенталя «Дебора, или Любовь христианина и еврейки». Перевод «Деборы», выполненный Ю. Барашем (1815–63), был в 1858 г. напечатан отдельным изданием.

Юлиу (Иехуда) Бараш, которого называли румынским Мендельсоном, был первым писателем-евреем в румынской литературе. Он родился в Галиции (Броды), получил образование в Германии, с 1841 г. поселился в Бухаресте, где работал врачом. Бараш был не только писателем, но и ученым-энциклопедистом, труды которого на иврите, латыни и немецком языках выходили в Берлине и Вене. Он посвятил себя духовному и гражданскому возрождению румынских евреев — выходцев из Галиции (так называемых лехи). Бараш критически описывал нравы и предрассудки еврейской ортодоксальной среды, однако, будучи прекрасным портретистом и тонким художником, он увидел и поэтичность еврейского патриархального мира («Евреи Кракова, Галиции, Буковины, Молдовы и Валахии в 1841 г.», Бонн–Вена, 1843–45; «Евреи Молдовы и Валахии», Париж, 1854; перевод на румынский язык — Бухарест, 1881, 1894). Подобно другим писателям эпохи революции 1848 г., Бараш посвятил себя идее исправления нравов с помощью дидактической литературы. Он основал новый жанр в румынской литературе — повествование об истории природы, материи, о жизни животных и т. д. в увлекательной форме с библейскими примерами, с описанием Эрец-Исраэль в древности, откуда переброшены мостки в современность («Чудеса природы, или Универсум», т. 1, Крайова, 1850; тт. 1–3, Бухарест, 1852). Для распространения этого жанра Бараш создал журнал «Исис сау натура» (1856–59, 1862), пользовавшийся большой популярностью и читавшийся как «хорошо и увлекательно написанная книга». В журнале печатались многие румынские писатели, в том числе Т. Майореску, опубликовавший в 1859 г. в журнале свое первое эссе.

Начиная с 1867 г. литературное общество «Жунимя» (образовано в 1864 г.), Т. Майореску в своих сочинениях и журнал «Конворбири литераре» обосновывают программу европеизации румынской культуры, борясь с национализмом и ксенофобией. В общественной жизни Майореску руководствовался «основополагающими идеями гуманизма и либерализма», критикуя тех, кто, поддавшись «примитивным инстинктам», требовал изгнания евреев из Румынии. Идеи, с которыми боролся Майореску («Против школы Бэрнуциу», 1867; «С дороги», 1886; и другие), активно пропагандировали в студенческой среде профессора Ясского университета. С. Бэрнуциу в своем курсе «Румынское общественное право» (1855–63, издан в 1867 г.) говорил о христианстве как изобретении «жидов и безвестных греков», «причине бедствий румынского народа». А. Денсушану, возглавлявший кафедру румынской литературы, считал творчество выдающегося румынского поэта М. Эминеску «гнилью», «чуждой этническому элементу» (хотя Эминеску был по происхождению румыном, обыгрывалась его настоящая фамилия Эминович), а программу общества «Жунимя» — пригодной лишь для создания «евреады». Филолог и историк Б. П. Хашдэу называл евреев «нацией менял и лавочников», которые «не трудятся, не производят, но наживаются». По его мнению, они подобны «вооруженным до зубов врагам», это «не криминальные индивидуумы, а преступление, творимое целым народом» («Национальная промышленность, иностранная промышленность и еврейская промышленность в отношении к принципу конкуренции», Бухарест, 1866). В 1867 г. Майореску резко осудил как национальную опасность антизападную и антисемитскую направленность этих интеллектуальных групп: «Евреи облегчили нам торговую деятельность, школы Франции и Германии дали нам культурные идеи. Так называемая национальная исключительность — потеря времени, губительная для страны. Национальность... не может служить предлогом для прикрытия лени и варварства...». Вместе с другими лидерами культурной и политической жизни (П. Карп, Дж. Пану, М. К. Эпуряну и другие) Майореску предупреждал: «У любого народа наряду с добрыми началами есть и грубый инстинкт: лень, несправедливость, зависть к тому, кто лучше, и кровавая жестокость. Нельзя спускать с цепи это чудовище. Веков не хватит, чтобы его укротить и вывести народ на дорогу истины и добра...». Влиятельные противники Майореску во главе с Хашдэу обвиняли «Жунимя» в «осквернении румынизма» и «черном предательстве», называли общество «коалицией под синагогальным прикрытием». На М. Эминеску и В. Александри они нападали как на «жидов» и отвергали их как поэтов.

Во время дискуссии о гражданстве (см. Румыния) к ярым антисемитским нападкам Хашдэу и его группы в публицистике присоединился Эминеску, незадолго до того сам подвергавшийся травле со стороны этих кругов.

В разгар антисемитской агитации, связанной в ее крайних проявлениях с отрицанием культурных национальных ценностей, и борьбы с писателями-гуманистами, в румынскую литературу и культуру вошли писатели-евреи западной ориентации, такие как М. Гастер, Х. Тиктин (1850–1936). Л. Шейняну (1859–1934), К. Доброджану-Геря. Не имея румынского гражданства, они, тем не менее, были авторами фундаментальных трудов, ведущими профессорами. Продолжая новаторские традиции эпохи, они стали создателями научных школ. Гастер, получивший образование по романистике в Лейпциге и раввинское образование в Бреслау (см. Вроцлав), продолжил линию Хашдэу, занимаясь изучением древней румынской литературы. Он был первым, кто показал богатство и очарование сочинений 18 в. (до него этот период считался эпохой литературного упадка), ввел их в мировую литературу. Исследовав многие издания и огромный рукописный фонд, частично собранный им самим, Гастер вскрыл ту духовную энергию, с которой народная румынская литература переработала в автохтонных вариантах мотивы и типологию наиболее значительных культурных течений Запада и Востока. Гастер первый расширил сферу сравнительного литературоведения, распространив ее на библейскую апокрифическую литературу (на иврите и арамейском языках) и легенды Талмуда (см. Аггада), в которых обнаружил источники европейского фольклора. Новый подход к филологии получил выражение в фундаментальном труде «Народная румынская литература» (Бухарест, 1883), оцененном за рубежом как откровение. В 1881–85 гг. он опубликовал в еврейском ежегоднике «Ануарул пентру исраэлиц» сравнительный анализ литературы на иврите («Легенды и талмудические истории», «Взгляд на ивритскую литературу от Пятикнижия до просветительского Возрождения» и другие). Он читал курсы по истории румынской литературы и сравнительной мифологии на факультете словесности Бухарестского университета, популяризировал еврейскую апокрифическую литературу, сотрудничал в важнейших румынских периодических изданиях того времени, воспитал плеяду учеников, был удостоен королевской награды за заслуги в сфере культуры. В 1885 г. за осуждение в печати антисемитской инсценировки («Правда о восстании в Брустуроасе») на основе декрета правительства вместе с другими еврейскими интеллигентами был выслан из страны как не имеющий румынского гражданства. В 1888 г. новое правительство, в которое входил Майореску, отменило декрет о высылке. Гастер обосновался в Лондоне и выпускал многочисленные новаторские труды по истории румынской литературы и литературы на иврите. Гастер — автор первых обширных антологий, открывавших новые пути в истории румынской литературы («Хрестоматия румынской литературы», в 2-х томах, Лейпциг — Бухарест, 1891). В 1929 г. он был избран почетным членом румынской Академии.

Фольклорист и филолог Л. Шейняну, ученик Хашдэу и Гастера, получил образование в университетах Бухареста, Парижа и Лейпцига. В 1880 г. он опубликовал свое первое сочинение — биографию «Мозес Мендельсон, жизнь и деятельность» (Бухарест), в 1887 г. — «Опыт семасиологии румынского языка» с предисловием Хашдэу (удостоен премии румынской Академии). В том же году в «Конворбири литераре» появился поныне вызывающий споры «историко-лингвистический экскурс» Шейняну о хазарах (см. Хазария) в Дакии («Евреи, или Татары, или Колоссы»). В 1889 г. в Париже на французском языке он выпустил сравнительное исследование румынского фольклора «Дни и заимствования»; на румынском — «Исследования по фольклору», 1896), а в Бухаресте в 1899 г. — «Диалектологическое исследование еврейско-немецкого диалекта (литература, лексические элементы)» (2-е доп. изд. — Париж, 1903), ставшее основополагающим трудом в изучении идиш. Он был автором первой «Истории румынской филологии» (предисловие Хашдэу, Бухарест, 1892), монументальной монографии «Румынские сказки в сопоставлении с античными легендами и сказками соседних и всех романских народов» (Бухарест, 1892, удостоена премии румынской Академии), «Универсального словаря румынского языка» (Бухарест, 1896) и других фундаментальных исследований, вскоре ставших известными в Европе. Шейняну читал курсы в Бухарестском университете, был удостоен королевской награды. В 1901 г. после повторных отказов в предоставлении румынского гражданства (несмотря на то, что он принял православие) поселился в Париже, где занимался французской филологией.

М. Шварцфельд (1857–1943) выпускал первое румынское периодическое издание по еврейской литературе, истории и фольклористике «Ануарул пентру исраэлиц» (1877–98), которое за рубежом считалось образцовым изданием румынского просвещенного иудаизма. Этот ежегодник, среди сотрудников которого были Гастер, Шейняну, Ронетти Роман (1852–1908), давал широкое представление о вкладе еврейских ученых и литераторов в румынскую культуру. Шварцфельд написал первые основательные труды по истории румынского еврейства, выпустил обширный сборник еврейского фольклора всех областей страны, был первым биографом и издателем коробейника (см. Коробейничество) Чилиби Мойсе (Эфраим Моше, 1812–70), автора афоризмов, который вошел в историю румынской литературы как гений устного творчества.

В этот же период проявил себя как выдающийся полемист и основатель румынской школы литературной критики К. Доброджану-Геря. Подобно Майореску, он отстаивал творчество М. Эминеску и И. Л. Караджале. Однако шопенгауэровской эстетике Майореску он противопоставил новую концепцию европейской детерминистской критики. К. Доброджану подвергался резким ксенофобским нападкам со стороны Хашдэу. В то же время его высоко ценили Караджале и Майореску, который, несмотря на идейные расхождения с Доброджану, поддержал его ходатайство о получении румынского гражданства (1890).

Крайний национализм, с которым еще в 1867 г. боролся Майореску, превратился после 1904 г. в основы идеологии, проповедуемые историком Н. Йоргой, профессором А. К. Кузой и их окружением в журналах «Фет фрумос» (1904–1906, 1909), «Нямул ромынеск» (1906–40), «Нямул ромынеск литерар» (1908–12, 1925–26), «Куджет клар» (1928–40) и других. Ратуя за чистоту румынской литературы (создаваемой «румынами по крови», как уточнял Куза), они клеймили как антирумынское творчество крупнейших румынских писателей того времени (Т. Аргези, М. Рали, Н. Д. Кочи, И. Виня, Л. Благи, Л. Ребряну, Д. Замфиреску и других) и сочинения поддерживавших их критиков, которых обвиняли в «иудаизации румынской литературы». Куза развивал теории об опасности влияния евреев на культуру, представляя их как вырождающуюся расу, не способную к самостоятельному творчеству и лишь паразитирующую на творчестве других («Национальность в искусстве», 1904). Непродуктивное в литературном плане, отвергнутое крупнейшими писателями направление, основанное Н. Йоргой и А. К. Кузой, приобрело популярность в студенческой среде и привело в 1922, 1923 и 1927 гг. к созданию антисемитских политических движений и организаций, которые предшествовали нацизму. Во время студенческих антисемитских волнений поэт Октавиан Гога поддержал кузистов публицистическим циклом «Бродящее вино» (1920–27), однако другие литераторы разных направлений давали резкий отпор теориям Кузы (О. Денсушану, М. Драгомиреску, Э. Ловинеску, Г. Ибрэиляну, М. Садовяну, Т. Аргези, Л. Блага, П. Константинеску, Ш. Чокулеску и другие).

Журналы «Виаца ноуэ» (1905–27), «Ноуа ревистэ ромынэ» (1900–1902,1908–16), «Конворбирь критиче» (1907–10), «Виаца ромыняскэ» (1906–16,1920–40), «Флакэра» (1911–16, 1921–23), «Факлэ» (1910–40), «Сбурэторул» (1919–22, 1926–27), «Билете де налагал» (1928–30, 1937–38), «Ревиста фундациилор регале» (1934–41) и другие отстаивали не только собственно румынские литературные ценности, но и защищали от нападок многих писателей-евреев. Первое серьезное столкновение двух направлений произошло в 1905 г. в связи с успехом драмы «Менассе» (1900) Ронетти Романа, поставленной в 1901 г. Ясским театром, а в 1905 г. — Бухарестским национальным театром. Драма изображала конфликт мировоззрений в еврейской семье: молодежь входит в румынскую либеральную среду (любовь еврейки Лелии и юриста-румына), старшее поколение, представленное Менассе, непоколебимо в своем изоляционизме и высказывает горькие истины об антисемитских гонениях. Йорга и Куза истолковали «Менассе» как «жидовскую порнографию», пьесу защищал М. Драгомиреску, который в обширном цикле фельетонов («Менассе и национализм» и другие), собранных в отдельную книгу в 1905 г., оценил ее как «самое лучшее драматическое произведение из написанных доселе по-румынски». Эту точку зрения разделяла и румынская критика. Пьеса Ронетти Романа оставалась в репертуаре до 1909 г. В 1913 г. Бухарестский национальный театр объявил о возобновлении спектакля, однако его убрали из репертуара из-за студенческих волнений, что вызвало протест Ребряну, Аргези, Ефтимиу, Ловинеску, Денсушану, Ангела и других.

Первым писателем-евреем, который участвовал в разоблачении теорий Кузы, был Феликс Адерка (1891–1962; полемическое сочинение «Национализм? Свобода убивать», 1910, под псевдонимом О. Вилли; переиздано под его именем в 1922 г. в книге «Личность. Ее права и обязанности в искусстве и жизни»). В 1910 г. Адерка издал сборник символистских стихов, вскоре приобрел известность как прозаик и литературный эссеист, печатался в самых значительных журналах своего времени. По словам Э. Ловинеску, он «сумел... содействовать расширению эстетического мировосприятия в эпоху, когда профессиональные критики противились естественному развитию литературы». В 1928 г. Адерка стал основным сотрудником в журнале Т. Аргези «Билете де папагал». Б. Фундояну (Беньямин Векслер, 1898–1944), опубликовавший первые произведения в 1914 г. в «Виаца ноуэ», затем во «Флакэра», после первого сборника «Отречение Петра» (1918) выступил в эссеистике как воинствующий борец за новые духовные и эстетические ценности. Фундояну был, по определению Э. Ловинеску, представителем «великолепной плеяды новаторской молодежи», обладавшим «безошибочным вкусом». Вместе с Адеркой он был одним из теоретиков авангардистской группы писателей и художников — румын (И. Виня, Й. Барбу, Т. Аргези, Ш. Ролл, К. Брынкуш, Милица Пэтрашку) и евреев (В. Браунер, 1903–66; М. Янко, М. Х. Макси, 1895–1971, и другие); группа основала журналы «Контимпоранул» (1922–32) и «Интеграл» (1925–28), которые впоследствии стали известны в мире. С 1919 г. эссе Фундояну регулярно появлялись на страницах ежедневной еврейской газеты на румынском языке «Мантуиря» (директором которой был А. Л. Зиссу). Обосновавшись с 1922 г. в Париже, он публиковал исследования о французском символизме и другие. В Румынии его стихи собрал в сборник «Картины» (1930) поэт Й. Минулеску. Поэзия Фундояну воссоздает буколическую атмосферу молдовских деревень, местечек и домов, «где говорят по-еврейски». Патриархальный еврейский мир возникает в красочных аллегорических стихотворениях А. Робота (Алтер Ротман, 1916–41) «Земной апокалипсис» (1932) и «Сон одиночества» (1936). Журнал «Сбураторул» познакомил читателей с символическими, пронизанными библейскими мотивами стихами К. Балтазара (Л. Гольдштейн, 1902–77): «Вечеря» (1923), «Библейское» (1926) и другие. В этом же журнале публиковали свои парнасские стихи И. Воронка (1903–46) и М. Косма (1902–68), ставшие потом авангардистами. С. Самиро (Сами Розеншток), основавший вместе с И. Виней журнал «Сбурэторул» (1912), в 1912–15 гг. писал стихи, пронизанные духом провинции, где «пахнет айвой и хвоей». В 1916 г. в Цюрихе он взял псевдоним Тристан Тцара, под которым вошел в историю французской и мировой литературы как основоположник дадаизма. Сюрреалистические произведения создавали П. Пэун (родился в 1915 г.) и Ж. Костин (1895–1987). Видную роль в авангардистской литературе играл поэт Саша Пана (1902–81). В целом поэты-евреи этого периода писали на самые разные темы. Под влиянием французского символизма находился Д. Якобеску (1893–1913), под влиянием немецкой романтической поэзии в сочетании с библейскими мотивами — Б. Немцану (1887–1929). Гуманистического и сионистского направления придерживались А. Доминик (1889–1942), Э. Релджис (1895–1987), Л. Ферару (1887–1962), А. Тома (1875–1954), Б. Лука (1873–1931), Дж. Сильвиу (родился в 1899 г.). А. Штейерман-Родион (1872–1918), А. Аксельрад (1879–1963). Сонеты и любовную лирику писали Э. Дориан (1893–1957), А. Тудор (1907–59). Ярким сборником любовных стихотворений «Страна девушек» заявила о себе Мария Бануш (родилась в 1914 г.). С любовной поэмой «Песнь Песней» (1938), тематически связанной с библейской книгой, впервые выступил М. Бреслашу (1903–66). А. Штерн перевел на румынский язык произведения У. Шекспира, И. В. Гете, Ф. Шиллера, Г. Гейне, Дж. Кардуччи, Г. Д’Аннунцио, а на немецкий — стихи В. Александри. А. М. Шпербер (1898–1967) переводил на немецкий язык современных румынских поэтов (например, Т. Аргези). Он и сам был оригинальным поэтом («Ураган», 1923; «Аллегории пейзажа», 1935; «Тайна и отречение», 1939, и другие).

В прозе писатели-евреи также обращались к разным темам. Й. Кэлугару (1902–56) изобразил патриархальную жизнь полудеревенского еврейства северной Молдовы в «Конях Чибичока» (1922) и в «Детстве никудышного человека» (1936), в которых критика отмечала еврейское видение мира. Повседневная жизнь еврейской окраины Бухареста запечатлена в романах «Каля Вэкэрешть» и «Пожар в Ханул ку Тей» (1934) И. Пельца (1899–1981). У. Бенадор (1895–1971) отразил политическую и социальную жизнь еврейской буржуазной среды («Гетто, век XX», 1934). И. Лудо выводил персонажей, которым присущи сарказм и еврейская самоирония («Ходже-Подже», 1928; «Мессия может подождать», 1934). А. М. Арсене (1907–75) писал об антисемитизме в своих повестях «Иуда» (1936) и «Камрад Штруль» (1939). М. Себастьян (1907–45) и А. Л. Зиссу каждый со своих позиций освещали драму еврейского интеллигента, столкнувшегося с враждебными силами и антисемитизмом.

Герой книги Себастьяна «Две тысячи лет спустя» (1934), стремящийся к ассимиляции, при столкновении с антисемитизмом в студенческой среде мучается невозможностью выбора между коммунизмом и сионизмом. Герои произведений Зиссу «Марку, сын Марку» (1934), «Дорога мук» (1935), «Самсон и новый дракон» (1939) — «противники доктрин», ощущают свою неотъемлемую принадлежность «к народу с этикой в крови». Они непримиримы к галутному оппортунизму, в котором видят источник всех бед.

Писатели-евреи были летописцами гетто, однако никогда не замыкались в своем кругу и не находились в культурной изоляции. Зиссу печатался в журналах «Интеграл», «Вияца ромыняскэ», «Билете де папагал». В «Мантуиря» он возвел на уровень искусства полемику с антисемитизмом в румынской политике и проявлениями беспринципности в еврейской среде.

Социально-политические романы Ф. Адерки посвящены подавлению венгерской революции 1918 г. («Смерть красной республики», 1924), событиям на румынском фронте во время Первой мировой войны («1916», 1936). И. Пельц в своих романах нравов («Факты свидетельствуют», 1935; «Добрая страна», «По-хорошему», 1936; «Пройдоха», «Мужичье», 1937) запечатлел разные аспекты румынской жизни, показал коррупцию и оголтелый шовинизм, страдания и высокую нравственность. Ф. Бруня-Фокс (1898–1977) известен как мастер очерка-документа («Бухарестские ночи», 1927, и другие).

Эротическую и психологическую прозу писали: Ф. Адерка («Разложившийся человек», 1915; «Белотелая женщина», 1927, и другие), И. Пельц («Запертая любовь», 1933, и другие), У. Бенадор («Банальная тема», 1935, и другие), М. Себастьян («Женщины», 1935, и другие), С. Дан (1903–76; «Любовь и смерть в провинции», 1931, и другие), И. Рэкэчунь («Тина», 1933, и другие), Х. Бончу («Багаж», 1934, и другие), В. Монда («Завещание барышни Бребу», 1933, и другие), И. Шербу (1911–72; повести «Насилие», «Судьба», и другие, вошедшие в сборник «По ту сторону печали», 1940). Роман Челлы Серги (1907–92) «Паутина» (1938) имел громкий успех. М. Блехер в румынской литературе положил начало экзистенциалистской прозе, описывая психологические последствия телесных недугов.

В литературной критике выступали как сторонники модернизма Адерка и Фундояну, так и приверженцы классических для румынской литературы форм И. Тривале (И. Нецлер, 1889–1916) и Х. Саниелевич (1875–1951). В 1910 Х. Саниелевич был удостоен премии румынской Академии. Новаторский характер носили исследования Б. Каннера по истории румынской литературы 19 в.: «Ясское литературное общество «Жунимя» и его влияние на интеллектуальное движение в Румынии» (на французском языке, Париж, 1906), «Йон Элиаде-Рэдулеску — предвестник румынской критики». И. Массоф (родился в 1904 г.) написал ряд работ по истории румынского театра. Н. Штейнхардт (1912–91) публиковал в 1936–39 гг. эссе в «Ревиста фундациилор регале». Классическую и новую поэзию анализировал Л. Боз (родился в 1908 г.): «Эминеску», 1932; «Книга о поэтах», 1935.

В лингвистике, филологии, фольклористике продолжателем Гастера и Шейняну был И. А. Кандря (1872–1950), автор фундаментальных трудов, среди которых — первое сравнительное издание «Скеянской Псалтыри» (1916; премия румынской Академии), «Энциклопедический словарь» (1931). Выпускник Бухарестского университета, специализировавшийся в Сорбонне, И. А. Кандря был доцентом (1922–27) кафедры романской филологии Бухарестского университета и профессором кафедры романской диалектологии и фольклора (1927–38). Среди других видных филологов-евреев: Ж. Бик (1897–1964), А. Граур (1900–88). Т. Левенштейн (Лави; 1905–83) посвятил себя литературной эссеистике. Он был автором книг по истории евреев и школьных учебников немецкого языка.

В период, когда евреи были изгнаны из прессы и с государственных должностей правительством Гоги-Кузы (декабрь 1937 г. — февраль 1938 г.), и после 1940 г., когда пронацистская диктатура запрещала им печататься и открыла путь к погромам и депортациям, самые авторитетные румынские критики и писатели продолжали упоминать писателей-евреев в своих фундаментальных исследованиях: Э. Ловинеску («История современной румынской литературы», 1937; «Титу Майореску», 1940; «Аква Форте», 1941; «Титу Майореску и его последователи», 1943, и другие), Дж. Кэлинеску («История румынской литературы от истоков до наших дней», 1941), многочисленные аналитические эссе П. Константинеску, Ш. Чокулеску, Д. Панаитеску-Перпессичиуса. В этот период писателям-евреям посвящали свои работы и молодые ученые и критики. Например, Элизабета Мэнеску выпустила книгу «Вклад евреев в румынскую литературу» (1938). Ее труд «Доктор Гастер. Жизнь и творчество» (1940) — первая и до настоящего времени единственная монография об этом ученом. В годы, когда антисемитизм был присущ и некоторым литераторам (например, М. Драгомиреску, который в начале 20 в. был противником антисемитизма), находились историки, философы, публицисты (К. Рэдулеску-Мотру, А. Думитру, З. Станку и другие), чьи книги разоблачали расистские теории. Вызов антисемитскому законодательству в обстановке террора 1940-х гг., когда «неудобным» интеллектуалам грозило физическое уничтожение, был проявлением гражданского мужества (за высокую оценку творчества писателей-евреев в 1941 г. пресса обвинила Ловинеску и Кэлинеску «в государственной измене румынским солдатам, которых косят пули жидо-коммунистов»). П. Константинеску и других упомянутых критиков изгнали из «Ревиста фундациилор регале», осудив их за «либерализм и симпатии к семитской идеологии в литературе». Непременным условием их возвращения в журнал было «доказательство, что они признают требование литературы эпохи». Никто из них такого «доказательства» не представил. В обстановке террора они обращались к властям, заступаясь за писателей-евреев, когда их жизнь или источники существования были под угрозой. Примеры тому — статьи (1938) З. Станку и Д. Панаитеску-Перпессичиуса против министра труда в правительстве Гоги-Кузы в защиту Ф. Адерки, письмо Э. Ловинеску начальнику полиции Бухареста (1942), которым он добился освобождения из-под ареста и спас от высылки в Транснистрию поэта А. М. Шпербера (текст опубликован в 1973 г.). В эти же годы в Париже был арестован гестапо и уничтожен (1944) в Освенциме Б. Фундояну.

После войны писатели-евреи получили возможность вернуться в литературную жизнь; появились основанные на документах литературные произведения о преступлениях легионеров и о лагерях Транснистрии: «Город резни» Ф. Бруни-Фокса (1944, с предисловием А. Л. Зиссу; ср. название поэмы Х. Н. Бялика «Бе-ир hа-харега» — буквальный перевод «В городе резни»); «Об руку со смертью» (1945) М. Рудиха (1913–91); «Где начинается смерть» (1945) и «Роза и другие» (1946) С. Дана; «Снегопад над Украиной» (1945) А. Баранги (1913–79); «Окровавленный Израиль» (1946) И. Пельца; «Священная война за крест, или Справедливость едва начинается» (1946) А. М. Арсене. В 1945 г. на румынской сцене вновь начали ставить «Менассе» Ронетти Романа; Адерка снова стал помощником Аргези в редакции журнала «Билете де папагал». В 1945 г. он публикует психологический роман «Возмущения», в 1947 г. — первую в румынской литературе монографию о К. Доброджану-Гере, в 1948 г. — роман «Магеллан». К сюрреалистической поэзии возвращается П. Пэун («Бледное море», 1945; «Лез эспри анимо», 1947), в том же ключе пишет Нина Кассиан («По шкале 1/1», 1948). О. Лемнару (1907–68), известный в период между войнами эссеист, выступил со сборником фантастических рассказов («Человек и тень», 1946). К. Балтазар выпустил книгу эссе и воспоминаний «Писатель и человек» (1946). Революционные, казавшиеся многим гуманистическими лозунги компартии вдохновляли писателей разных поколений (в поэзии — Саша Пана, А. Баранга, М. Бреслашу, Вероника Порумбаку, Нина Кассиан, Э. Дориан, А. Тома, М. Бануш; в прозе — И. Шербу, Й. Кэлугару, И. Пельц и другие; в литературной критике — Й. Витнер, Н. Морару и другие). Литературе «социалистического порыва» противостояла трезвая аналитическая эссеистика А. Л. Зиссу, который писал о вовлечении в компартию бывших пронацистов и наклеивании ярлыка «фашист» на бывших демократов («Алхимия с подтекстом», 1944), об официальном использовании антисемитской пропаганды («Гадюка произвела гаденышей», 1946). В «Мыслях на Песах» (1945) Зиссу противопоставляет традицию иудейского демократизма увлечению «догматическим багажом», несовместимым с демократией.

Период расцвета румынской литературы после 1944 г., когда она обрела свободу выражения, стала тематически и стилистически разнообразной, закончился в 1948 г. с установлением коммунистической диктатуры; линия компартии стала основной и единственной в литературе. Произведения критиков-демократов периода между двумя войнами, а также пропагандируемая ими новая румынская литература, включающая произведения писателей-евреев, были запрещены как космополитические и антирумынские.

И. А. Кандря, обвиненный в космополитизме и лишенный возможности печататься, эмигрировал во Францию. Объективная трактовка еврейской тематики оказалась под запретом, драма «Менассе» была окончательно снята с репертуара. Антисемитские подстрекательства официально возобновились под предлогом борьбы с «империалистическим сионизмом». После принятых в декабре 1948 г. и марте 1949 г. резолюций румынской компартии, приравнивавших сионизм к фашизму, преследования демократической элиты сопровождались гонениями против сионистов. Т. Левенштейн, М. Рудих и другие в 1950 г. были арестованы. Зиссу, арестованный в 1951 г., в 1954 г. был пожизненно приговорен к принудительным работам и отправлен в тюрьму строгого режима в Питешть. Выпущенный на свободу в 1956 г. в рамках временных освобождений, с подорванным здоровьем, он репатриировался в Израиль, где умер несколько месяцев спустя. В 1958 г., когда репрессии возобновились, на допросы вызывали Ф. Адерку и И. Пельца. В 1959 г. среди многих других за «чуждые разговорчики» были арестованы Н. Штейнхардт, Ж. Костин. В это же время многие писатели-евреи (к ним прибавились новые имена: Н. Тертуллиан, родился в 1929 г.; Раду Косашу, родился в 1930 г., и другие), подобно румынским литераторам, идеализировали трагическую реальность, наступившую после 1948 г. Многие литературные критики и мемуаристы-евреи оправдывали обвинения, выдвигавшиеся властями против демократических писателей и ученых в межвоенный период. Поэт К. Балтазар обвинил своего учителя и покровителя Э. Ловинеску, ограждавшего его в свое время от антисемитской травли, в том, что у него «не было никаких здравых идей». В травле Ловинеску участвовал и официальный критик О. С. Крохмэлничану (родился в 1921 г.). Придерживаясь официального отношения к буржуазному миру как к источнику зла, И. Пельц («Макс и его мир», 1957) и У. Бенадор («Габлонц, универсальный магазин», 1961) карикатурно изображали еврейскую буржуазию. Самые активные писатели-евреи, сумевшие войти в партийную литературу, были удостоены Государственной премии: в 1949 г. — А. Тома, Мария Бануш, А. Баранга; в 1951 г. — Й. Кэлугэру; в 1953 г. — Вероника Порумбаку, Н. Морару, И. Лудо; в 1953–54 гг. — О. С. Крохмэлничану и другие.

С течением времени коммунистический режим сделал ряд послаблений, и в румынскую литературу вернулись некоторые крупные писатели, подвергнутые остракизму после 1948 г.; благодаря этим процессам произошло расширение тематики даже в творчестве писателей-евреев, вовлеченных в партийную литературу (М. Бреслашу, Нина Кассиан, Мария Бануш, К. Балтазар, Ф. Мугур, родился в 1934 г., и другие). Процесс освобождения от шаблонов связан в румынской литературе этого периода с двумя писателями. Юлия Соаре (1920–71) в 1956 г. опубликовала роман-хронику «Семья Калафф» о еврейской буржуазной среде в канун Первой мировой войны; книга заслужила славу одного из лучших эпических произведений в румынской литературе. Затем последовали мастерски написанные повести «Прогулка в Бэнясэ» (1963), «Бронзовый возраст» (1969), «Прекрасные весенние воскресенья» (1971). Ана Новак (родилась в 1926 г.) повергла сомнению мораль «нового человека» в пьесе «Что ты за человек?» (1957). Румынский официоз осудил пьесу как «чуждую», саму Новак исключили из партии и Союза писателей на заседании-судилище, на котором она с вызовом подчеркивала свое еврейское имя — Ханна Нахт. А. Новак живет во Франции, завоевала известность как французский прозаик.

После консолидации коммунистического режима и вывода советских войск (1958) румынский сталинизм в 1963–64 гг. официально приобрел национальную независимость от Москвы. На этом этапе румынская компартия заменила устаревший лозунг борьбы с сионизмом лозунгом борьбы против «советской опасности», которая в официальных документах представлялась результатом еврейской инфильтрации в общество. Антисемитизм вернулся в традиционное русло легионерской пропаганды, чему сопутствовало и возвращение в румынскую литературу представителей крайне правых направлений. Среди тех, кто в 1962 г. воспевал коммунистический режим, были поэты Н. Крайник — бывший министр пропаганды в правительстве Антонеску — Хории Симы; Р. Джир — автор гимна Железной гвардии и участник легионерского восстания в январе 1941 г. (они были освобождены из заключения до всеобщей амнистии 1964); Н. Креведия, возглавлявший антисемитские кампании в прессе в 1930–40-х гг., и другие. В официальных литературных журналах министерства культуры и министерства образования одобрялись официальные выступления румынских нацистов 1930-х гг. (например, в журнале «Рамурь» в декабре 1967 г. появилась статья, положительно оценивающая орган железногвардейцев «Сфарма пьятра»), велась травля евреев, которых «терпели столетиями» (журнал «Трибуна школий», декабрь 1971 г.). Румынские писатели, протестовавшие против проявлений антисемитизма (П. Джорджеску), подвергались жесткой проработке в центральном органе компартии «Скынтейя». Против многих литераторов, например, академиков Ш. Чокулеску и Й. Иордана, Й. Негоицеску, Д. Богзы также велась кампания в официальной прессе и в журналах. В органе комсомола «Скынтейя тинеретулуй» появились открытые призывы к погрому (например, 16 июня 1986 г.).

В 1960–70-х гг. (в целом этот период называли «эпохой либерализации») пользовались успехом пьесы А. Баранги, Ал. Миродана (родился в 1927 г.), Д. Дориана (родился в 1930 г.) и других. Были популярны рассказы о войне и детективные романы Х. Зинки (родился в 1923 г.), Раду Косашу (премия Союза писателей, 1971, премия Академии, 1973), психологическая проза В. Дуды (родился в 1939 г.), модернистские произведения А. Д. Мунтяну (родился в 1940 г.). Утонченную прозу о жизни Бухареста писали в 1980-е гг. Р. Албала (родился в 1923 г.) и Адриана Биттель. Писатели-евреи возвращаются к теме антисемитских преследований во время войны, обвиняя в них лишь немецкую армию: И. Шербу («Свадьба в степи», 1955), А. М. Арсене («Восстание в гетто», 1960). После 1967 г. периоду нацизма посвятили свои произведения многие писатели: Челла Серги («Что знала Этта», 1967), Вероника Порумбаку («Врата», ч. 1, 1968; ч. 2, 1975), А. Миродан («Камуфляж», 1968), А. Жар («Предательство луны», 1968), Н. Маня (родился в 1936 г.; повести «Первые ворота», «Октябрь, 8 часов» и другие, вошедшие в сборники «Ночь с длинной стороны», 1969), В. Бырлэдяну (родился в 1928 г.; «Те, кто ищут, обретают», 1974). Только книга Вероники Порумбаку, действие которой происходит в Бухаресте, касается темы преследований в коммунистическую эпоху; во второй части мемуаров «Врата» писательница вспоминает об отправке своего отца-сиониста в 1951 г. в лагерь строгого режима на канал Дунай — Черное море. Помимо этого свидетельства, в румынской мемуаристике есть лишь одна книга, посвященная содержанию сионистов в тюрьмах при коммунистическом режиме: Т. Лави (Левенштейн) «Это была не черная кошка» (Т.-А., 1979). В своих мемуарах некоторые писатели-евреи вспоминали румынских литераторов, боровшимся с антисемитизмом в 1930-е гг., рассказывали об их помощи еврейским собратьям по перу (И. Шербу «Витрина воспоминаний», 1973; Челла Серги «На паутине памяти», 1978). Мария Бануш, однако, призналась в своих воспоминаниях («За маскировочными шторами», 1978), что в 1934 г. все ее симпатии были на стороне легионеров и ультраправославных националистов и она стыдилась своего еврейства. Восхищение легионерами выразил в воспоминаниях, посвященных годам тюремного заключения (1959–64) и Н. Штейнхардт («Дневник счастья», 1991). В критике и теории литературы с 1950–60-х гг. выступали П. Корня (родился в 1924 г.), С. Дамиан (родился в 1930 г.), Й. Яноши (родился в 1930 г.), Л. Райку (родился в 1934 г.), удостоенные премии Союза писателей, С. Брату (1925–77), получивший премию Академии, Иляна Вранча (Хеда Поппер, родилась в 1929 г.), Н. Тертуллиан, Э. Лука (родился в 1924 г.), М. Петровяну (1923–77), З. Орня (родился в 1930 г.).

Еврей как персонаж румынской литературы

Еврей как персонаж румынской литературы появляется в разных ипостасях. В. Александри, поэт и драматург эпохи 1848 г., изображает евреев и греков как болезненное явление, причину несчастий румынского крестьянина («Деревенские кровососы», 1860) и национальную опасность («Жидовское нашествие», 1884). А. Департяну в драме «Григоре-Воевода» (1864) выводит образ чистой еврейской девушки Ребекки, влюбившейся в придворного, который спас ее от преследователей-антисемитов. В фантастическом рассказе М. Эминеску «Бедный Дионис» (1873) еврей, как Агасфер (см. Вечный Жид), кочует через века: в средневековье он — эрудит «маэстро Рубен», который обладает секретом мысли как демиургической силы универсума, потом он становится современником автора, Ривеном, «книготорговцем, который собирает разрозненные библиотеки предков», спасая древние книги.

В повести Эминеску «Иконостас и фрагменты» (опубликована посмертно, 1943) на ночной еврейской улице средневековой Сучавы «с рядами нищих, покосившихся домишек», «грустных, как видение Исайи, как жалоба Иехезкеля», разворачивается драма гетто. Еврей, который в прозе Эминеску фигурирует как ученый и бедняк, в его публицистике после 1876 г. выступает как «язва, состоящая из 600 тысяч пиявок и перекупщиков». Разрушая этот стереотип, И. Л. Караджале избрал героем своей повести «Пасхальная свеча» (1889) того же еврея, «перекупщика, коробейника, маклера», который держит деревенский постоялый двор и всю жизнь живет, сопровождаемый «проклятьями, насмешками, обвинениями в отравительстве, угрозами». Примечательно, что герой Караджале, которому угрожает насильственная смерть, оказывает сопротивление. Он зажимает руку убийцы и держит ее над пламенем лампы. М. Садовяну наряду с портретами евреев из бедной среды, которые, «сгорбившись, влачат свои беды» по молдовским городишкам («Хая Санис», 1909), создал обаятельный образ Леви Тофа, маклера и мудреца; к нему боярские семьи обращаются как к советчику, как к «более умудренному Чилиби Мойсе». Чилиби Мойсе (см. выше) стал главным действующим лицом одноименных пьес С. Драгомира (1905) и П. Густи (1906). Э. Григоровица с теплотой описал еврейство буковинских городишек, с их ремесленниками, раввинами, мудрецами «хевры», с хедером, в котором автор, не будучи евреем, учился в детстве («Орэх Гутман», «Господин Тойбе» и другие, вошедшие в сборники «Образы и говоры Буковины» и «С границ», 1905). Л. Ребряну в новелле «Ицик Штруль — дезертир» (1921) описал один из реальных случаев, когда в румынской армии во время Первой мировой войны офицеры-антисемиты отдавали приказ расстрелять солдат-евреев, которых бездоказательно обвиняли в дезертирстве. Герой Ребряну Ицик Штруль, пощаженный румынским товарищем по оружию, которому было поручено его расстрелять, предпочитает повеситься, но не последовать просьбе спасителя дезертировать по-настоящему и тем самым спасти жизнь обоих. Однако тот же Ребряну в романе «Горилла» (1938) изобразил в идеализированном виде крайне правые силы, чем поддержал антисемитскую пропаганду. Борьба с антисемитизмом и шовинизмом, солидаризация с обнищавшими и преследуемыми евреями составила основу некоторых литературных произведений 1930-х гг. В их числе романы Г. Галактиона («Роксана», 1930; «Шлепанцы Махмуда», 1932), пьеса В. Й. Попы «Таке, Янке и Кадыр» (1932), повесть А. Сахия «Безработица без различия расы» (1936), литературные портреты и мемуаристика Э. Ловинеску («Йоргаика», 1937, «Возвращение блудного сына», «Неожиданные эффекты», 1941) и другие.

В годы войны К. В. Георгиу в книге «Горят днестровские берега» (1941) идейно обосновывал депортацию и уничтожение евреев. После войны единственным романом, в котором показана ответственность румынской армии за массовое уничтожение евреев в некоторых районах Транснистрии, была «Мгла» (1949) Э. Камилара. Дж. Кэлинеску, мимоходом затронувший тему уничтожения евреев в романе «Черный сундук» (1960), возлагает ответственность целиком на немцев и отдельные группы легионеров. Резня евреев во время легионерского мятежа в январе 1941 г. изображена в романе М. Преды «Бред» (1975). Тему обвинений евреев в дезертирстве, поднятую П. Ребряну, развивает П. Думитриу в романе «Семейная хроника» (1956). Еврей как образ, символизирующий духовное богатство и приятие бедности как добродетели, изображен М. Кэлинеску в «Жизни и воззрениях Захариаса Лихтера» (1968). Богатством мысли наделил своего героя, антиквара Хари Бруммера, К. Цою в «Галерее под диким виноградом» (1976). Окружающие Бруммера люди учатся у него сохранению морального достоинства в условиях коммунистической диктатуры. Стереотип еврея, единственная святыня которого — «гешефт», использовал П. Эверак в пьесе «Бабочка у лампы». Антисионистские стереотипы, запущенные в обращение компартией в 1949 г., использовал Й. Лэнкрэнжан в романе «Сын засухи». Иногда еврей представлен как идеализированный партработник, устами которого подтверждается правильность политики коммунистов (Исак Ландесман в романе «Александрийская библиотека» П. Сэлкудяну).

В 1980-е гг. набрала силу антисемитская литература, для которой предоставлялись первые страницы органов компартии и комсомола. После революции в декабре 1989 г. и отмены цензуры создатели подобных сочинений получают открытый отпор в печати.

Источники

• КЕЭ, том: 7. Кол.: 473–487

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья РУМЫНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА в ЭЕЭ